Я обещал это выложить.
10 драбблов про моего самого любимого персонажа.
Всё странно, рвано, и в основном размышления Лау.
Рейтинг одной зарисовки- R, присутствует инцест и прочие приятные вещи.
1.Со вкусом терпкого чая
Вкус чая- невыносимо горький и неприятно щиплет и ласкает язык. Я не люблю чай, хотя странно- как китаец может не любить чай?
Пряный Эрл Грей с цветками бергамота или горьковато-тонкий Зелёный Дракон с женьшенем- особой разницы, в принципе, нет.
Я привычно растянул губы в улыбке- в гостях у юного Фантомхайва, «Цепного пса королевы», я продолжаю играть по своим правилам , расставляю невидимую паутину слухов и загадок, в которую неизменно попадаются люди, и даже граф не стал исключением- вот он с видом победителя потягивает свой чай из чашки тончайшего китайского фарфора. Он уверен в превосходстве своего интеллекта над каким-то жалким китайцем, и я не спешу его разубеждать. Ловлю на себе взгляд дворецкого и покачиваю головой.
Вкус чая- это вкус поражения. Поэтому Себастьян всегда готовит мне кофе.
2.Осенний вальс
Взметнувшийся подол платья, шуршание маленьких туфелек по выхолощено-блестящему полу бального зала, шёпот и шорохи танцующих пар- Осенний вальс, и платья украшены глупыми брошками в виде листьев и фальшиво блестящих рубиновых цветков, а громкую музыку перебивают мёртвые искусственные голоса, с показной радостью приветствующие друг друга, обменивающиеся последними, невероятно важными слухами, о которых все забудут уже даже не через день- через час.
Я аккуратно кланяюсь юной дебютантке, которая впервые приглашена на танец- в её глазах взметнувшееся пламя свечей, освещающих зал и улыбка на тонких губах кажется такой естественной. Я покачиваю головой в ответ на её неуклюжие заигрывания и не обращаю уж больше никакого внимания на мишуру окружающих предметов. Вся комната похожа на огромную музыкальную шкатулку, где всё размеренно и известно наперёд. Нетвёрдыми шагами я выхожу на балкон и втягиваю в себя смрадный лондонский смог. Воспоминания, ждущие этого, словно замирают, и я вновь улыбаюсь, думая о Лан Мао, танцующей на вершине холма под высокими клёнами, и ветер развевает ветки свежей рябины и алые листья у неё в волосах, а в холодной воде её глаз- робкая любовь и осенний туман.
3. Расстояния в вечность
Вечность- это такое короткое слово, вмещающее в себя так много. Я выдыхаю сладковатый до приторности дым и протягиваю трубку следующему поклоннику опиума. Он с пьяной благодарностью принимает в себя опиумный дурман , а я ласково улыбаюсь и думаю о своём. Они все- англичане или нет, мужчины или женщины, старые или молодые, все, кажущиеся такими разными и непохожими на первый взгляд, на самом деле не так различны.
Этот сухой старик, давно уж не расстающийся с туманом в выжженном добела сознании, с профессиональным опытом растапливает беловатый шарик на огне спиртовки и погружается в мир безграничных фантазий.
Громкое шипение пламени перебивается звоном входного колокольчика.
…Их двое: один, мой старый клиент, и юноша, почти мальчишка, со страхом и неуверенностью смотрящий по сторонам.
Они такие разные.
После первой затяжки они расслабляются, и я с любопытством смотрю в их глаза.
Они такие одинаковые.
В их глазах одно и то же расстояние в вечность.
4. На обратной стороне луны
...- Да, милорд. Как скажете, милорд,- дворецкий улыбается и красивым движением головы откидывает назад свои непослушные волосы. Фантомхайв попросил рассказать ему историю на ночь, и послушный слуга, склонившись в вежливом поклоне, начал рассказывать истории о невероятных странах и невероятных людях. Я молчу и облизываю сухие губы- подслушивать и подсматривать под дверью унизительно, но я ничего не могу с собой поделать- я всегда был невероятно любопытен.
…- Пятна на лике Луны- это лунные кролики, закинутые туда богами, которые завидовали её красоте. А принцесса Кагуя, вечно юная и вечно молодая одинокая правительница Луны, лишь улыбалась и играла со своими новыми питомцами весь день напролёт…
Я беззвучно смеюсь и отхожу от двери. Скрип дверной ручки и твёрдые шаги дворецкого нарушают воцарившуюся тишину и я вскользь замечаю:
-Ты не упомянул ещё кое о чём, любезный друг.
Себастьян будто не слышит и продолжает идти. Поравнявшись со мной, он смотрит мне в глаза и улыбается, тонкой копией моей собственной улыбки, отражением моего лица:
- Они все мертвы, господин Лау. И принцесса, и лунные кролики- все мертвы. На обратной стороне луны…
5. Сердце твое двулико
«Сердце твоё двулико:
Сверху оно набито
Мягкой травой,
А снизу каменное, каменное дно…»
Деловая встреча, деловой ужин, деловые, вечно куда-то спешащие люди. Я потягиваюсь и незаметно зеваю- докладчик продолжает бубнить что-то касательно импорта/экспорта чая, шёлка, бумаги; о запрете торговли опиумом и тому подобной чуши, на которую даже вон те подобострастные чиновники королевы, что сидят рядом со сценой, не обращают никакого внимания. Толстый старичок, на которого я кинул взгляд, внезапно поворачивает голову, и я остановившимся хищным взглядом ловлю его в плен своих зрачков. Он. Тот самый человек, вовлекший в очередную «Опиумную войну» целую страну. Только позавчера, по приказу этой отвратительной скотины были повешены мои друзья; мои знакомые. Некоторые из них были виновны только в том, что указали прохожему на мой дом…
Ненависть в моих глазах ощутимо осязаема, и старичок смущённо улыбается и поправляет очки, вставая и подходя ко мне. Доклад, кажется, закончился, но я не обращаю на это никакого внимания, только сжимаю пальцы в кулак так сильно, что побелели костяшки .
Он представляет себя: кукольная улыбка на сияющем лице, протянутая в беззащитном жесте рука, названное имя.
Я мертвею и смотрю на это существо, медленно доставая руку из широких рукавов чеонгсама и открыто улыбаюсь:
-Тао Лау, министр. Да, очень приятно познакомиться…
6. Остановись, мгновение!
Добропорядочно-хмурое английское утро, и шорох свежей газеты, тёплый шершавый бок чашки утреннего кофе, сладости на яркой, расписанной птицами тарелке. Я щурюсь на солнце, как огромный тёплый кот и скрещиваю голые ноги, сидя на жёлтых циновках. Мой идеальный мирок.
Лан Мао хозяйничает на кухне, пытается приготовить мне что-то вкусное, совсем как тогда, в детстве, когда я послушно играл в её сына, а она, как заботливая мама, пыталась накормить меня супом из одуванчиков.
Я улыбаюсь, но не своей привычной фальшивой улыбкой, а столь редкой на моём лице- тёплой и искренней.. Осторожные лёгкие шаги, шорох шёлка и сестра садится рядом, молча кладёт голову мне на колени, а ветер рассеяно шевелит колокольчики в её волосах. Раздаётся переливчатый звон, а Лан Мао с совершенно серьёзным видом встаёт и с поклоном протягивает мне тяжёлое блюдо из «официального» сервиза, расписанное самодовольными толстыми карпами и райскими птицами. Я поднимаю хрупкую крышку и смеюсь.
На дорогом китайском фарфоре баснословной цены скромно лежат два пирожка из песка.
7. Вырежи знак у меня на спине?
-Брат.
Я лениво гляжу на Лан Мао сквозь опиумный туман.
-Ты когда-нибудь сомневался во мне?..
Я смеюсь и отрицательно мотаю головой, но она явно рассержена и бьёт меня веером по пальцам.
-Я… Я иногда сомневаюсь в себе, брат,- её голова наклонена вниз, словно в поклоне, руки мнут ткань короткого платья,- Я хочу быть верной тебе. Навсегда.
Лан Мао серьёзна, и в её тёмных глазах видны два маленьких «Шанхайских тигра».
-Это зависит только от тебя, моя радость.
-Нет!- вот теперь она действительно в ярости, но за рассерженным видом скрывается страх и неуверенность. Я встаю и подаю ей руку, увлекая за собой в лабиринты опиумного дома…
На столе разложены блестящие скальпели и иглы- подарок от Анжелины. Я неторопливо раздеваю сестру, и кладу так, чтобы её глаза были устремлены на орудия пыток. Она чуть ёжится, но остаётся совершенно спокойной.
Я достаю из шкафа требуемое, и командую:
-Закрой глаза.
Она в последний раз глядит на меня, и зажмуривается до белых кругов под веками, а я нежно рисую стеклянными кисточками на её теле. Выведенный чёрной тушью на белой коже иероглиф «Любовь» смотрится великолепно, а она ловит мои руки и смеётся. Теперь- искренне.
8. Рубиновые капли
Я давлюсь собственной тёмной кровью и натужно хриплю, выхаркивая куски собственных лёгких. Рана, нанесённая дворецким, лишь на первый взгляд кажется лёгкой- у меня открылось кровотечение, и я медленно и мучительно умираю на руках у Лан Мао. Я силюсь улыбнуться и успокоить её, дрожащую с какой-то странной обидой и непониманием смотрящую на меня, но тщетно. Я словно тихо засыпаю, а перед глазами, как назло, вертится лишь одна сценка:
Вечер в поместье Фантомхайва, раздражённо трещащее в камине пламя, дождь за окном, привычные презрительные взгляды Сиэля, привычный красавчик дворецкий, ставящий передо мной бокал с красным вином.
«Опиум,- Сиэль замолчал и потянулся, не глядя на меня,- Скоро нам придётся прикрыть эту лавочку, Лау».
Я смотрю на Себастьяна, заворожено отмечая алые угли, подёрнутые пеплом, которые словно оживают при этих словах, перекликаясь по цвету с ручным пламенем камина. Моя рука вздрагивает, и вино поливается на пол, сотней кровавых, искристо-рубиновых капель усеивая тёмный ковёр. Михаэлис улыбается и в упор смотрит на меня, а его губы беззвучно шепчут мне:
«-Пролитое вино, это плохая примета, господин Лау…»
10. Радость агоний
Я никогда не понимал человеческого наслаждения болью. Встречая таких людей, я с любопытством изучал их, как изучают странных насекомых, насаженных на булавки. Они просили подарить им боль- и я дарил. Заглядывая в их глаза, я видел там превосходство над Смертью, которую, они думали, им удалось обмануть. Однажды, мне пришлось побывать на их месте. Меня и мою семью медленно травили со всех сторон, зажимая все пути к бегству, а я лишь бился о прозрачные стены непонимания, издеваясь над своей душой.
Я никогда не понимал наслаждения болью. Так почему же я позволил им увести меня в бесконечном круговороте загадок прочь от моей жизни? Почему они доставляют мне боль и страдания…
И почему я искренне наслаждаюсь ими?
9.Безумные сплетения
Она выгибается и протяжно выстанывает моё имя, поддаваясь мне и проводя своими тонкими нервными пальцами по моей спине. Я ловлю губами её губы и чуть прикусываю их- её кровь горяча и пряна на вкус.
«Лан Мао, ты порезалась! Не плачь, я понесу тебя до дома, и мама сделает тебе сладостей…»
Я протягиваю руку и мешаю свои пальцы с её водопадом чёрных волос- они тонкие и пахнут сухой полынью.
«-Брат, какие прекрасные ленточки… -Она заплетает свои короткие волосы в маленькие косы,- Спасибо, брат…»
Мой язык игриво ласкает её соски, а она уже грани. Мои глаза с любопытством смотрят в её , сейчас тёмные от страсти и прикрытые короткими ресницами.
Я продолжаю медленно входить в неё, чертя языком и пальцами на её узком теле лишь одному мне известные знаки. Она подаётся вперёд и шепчет…
-Я люблю тебя… брат…
«Я люблю тебя… сестра».
10. Позови меня, останови
«И неизвестно, снилось ли бабочке, что она- это я, или же мне снилось, что я- это бабочка…»
Чжуан-цзы
Я ухожу.
С самого своего детства я вечно бегу. Бегу от захватчиков, бегу от убийц.
Бегу, даже если ради этого мне приходилось предавать и убивать, сладко улыбаться человеку, а в следующую секунду вонзать ему нож в спину.
Иногда мне хотелось, чтобы всё это оказалось лишь сном бабочки, безмятежно дремлющей на бутоне вишни. Но поднимается кровавый шторм, и смертельный ветер треплет бутоны… Я бегу не от врагов.
Я бегу от себя.
От своих мыслей и желаний, пусть и настойчиво отгоняемых, но возвращающихся с завидным постоянством. А в этих мыслях и желаниях – пронзительные алые глаза, белоснежная демоническая улыбка. Розы в волосах и любовь, излучаемая каждой клеточкой существа.
Они разные, мои мечты. Такие разные, и такие недоступные…
Мальчик Сиэль будет думать, что выиграл сам, теша свои фантазии Наполеона после Эльбы.
Пусть. Ведь я ухожу, и уже некому попросить меня остаться.
Я закрываю глаза и улыбаюсь- я покину этот мир с достоинством, присущем наследнику высокой династии.
-Господин Лау, не желаете ли заключить контракт… - Дворецкий улыбается мне моей собственной улыбкой и я изумлённо распахиваю глаза. Он подходит ближе и я чуть киваю, когда он кладёт свои горячие ладони на мои окровавленные руки.
Я умираю.
Дьявол смеётся.
В трёх тысячах миль отсюда сонная бабочка путалась в паутине, бессильно и покорно принимая свою судьбу.
Конец.
Отредактировано Sebastian Michaelis (2009-08-02 00:22:21)
